19 октября, 2018 год

    

      

Программа Израильский Лицей действует на образовательном рынке нашей страны более 25 лет под разными названиями. Она изначально ставила себе цель повысить эффективность школьного образования, используя разные подходы – от направленной на результат переподготовки учителя до использования специальных обучающих компьютерных средств и создания  однородных по способностям учебных групп.

Сегодня нам кажется, что мы нашли философский камень образовательного процесса. Это учебная мотивация. Нами разработан и опробован также способ её стимулирования - Умные Деньги. Если наш опыт увенчается успехом, эффективность образования сильно возрастёт, а в качестве побочного эффекта может возникнуть всемирная образовательная экономика.

Концепция «умных денег» базируется на следующем ключевом постулате. В обществе, ставящем перед собой задачи культурного и научного прогресса, всякое общественно полезное образовательное усилие  должно  вознаграждаться – точно так же, как в обществе, стремящемся к социальной справедливости и экономическому процветанию,  вознаграждается всякое общественно полезное трудовое усилие. 

Инструмент вознаграждения в обоих случаях – денежный эквивалент; в трудовой деятельности, однако такой эквивалент выработан тысячелетиями общественного развития, а в образовательной сфере его разработка еще впереди. Ниже предложены наши соображения о таких финансовых образовательных инструментах, условно именуемых "умными деньгами" – УД .  

В трудовой деятельности денежное вознаграждение является главным стимулом, побуждающим людей трудиться (наряду с прочими, нематериальными стимулами).  В учебной деятельности квазиденежное  вознаграждение должно стать  стимулом для образовательных усилий.  "Умные деньги" могут быть заработаны исключительно добровольными образовательными усилиями и потрачены на образовательные цели.  Важнейшей функцией "умных денег" будет статусная:  накопленная сумма "умных денег" – это достоверная оценка образовательного потенциала их владельца. 

Внедрение механизма начисления "умных денег" в полной мере возможно лишь на основе глобального мониторинга образовательных усилий.  Достигнутый уровень развития коммуникационных технологий дает возможности для такого мониторинга, а сам он отлично  вписывается в тренды, которые будут определять вектор развития нового "информационного общества" на ближайшие десятилетия.

Ниже попытаемся конкретизировать предложенную концепцию путем ответа на вопросы, с которыми чаще всего приходится сталкиваться.

Вопрос:   Разве недостаточно других стимулов к учебе – как альтруистических (стремление к познанию), так и прагматических (образование как предпосылка карьерного роста и высоких заработков)? 

Ответ.   Мы говорим, прежде всего, о детях и подростках.  В этом возрасте большинство еще не задумывается о ценности образования для будущей карьеры (к тому же у многих перед глазами – услужливо предоставляемые масс-медиа примеры людей, достигших высокого социального статуса и уровня благосостояния, не получив никакого образования).  Тем более невелико число детей и подростков, которых привлекает процесс познания как таковой («ботаников»).  Со временем, когда у многих появится понимание статусной ценности образования (а у некоторых, возможно, проснется и тяга к познанию), окажется, что время безвозвратно упущено для них самих, а значит, и для общества.  Было бы желательно как можно раньше "втянуть" в активную образовательную деятельность как можно больший процент учащихся. 

Вопрос:  Как вы предполагаете их заинтересовать?

Ответ.  Существуют абсолютные, универсальные психологические императивы, своего рода "базисные инстинкты".  Одним из них является тяга к игре, к игровой деятельности.  Психологами и социологами немало написано о "человеке играющем" ("Homo Ludens").  

Важнейшим игровым механизмом  является накопление, приращение количества оценочных единиц (баллов, очков, бонусов).  Хорошим современным примером могут служить социальные сети, где идет соревнование  за  количество "лайков", накопление числа виртуальных "друзей" и т.п.  Приращение суммы оценочных единиц должно по возможности происходить немедленно, по принципу «заработал – получи». Резко повышает игровую мотивацию  "привязка" суммы накопленных оценочных единиц к реальному денежному эквиваленту, пусть даже почти символическому (например, возможность выиграть несколько долларов в покер или заработать их за выложенный в сеть ролик, оказавшийся популярным). УД – это прежде всего игра, которой мы надеемся увлечь большинство учащихся. По нашим оценкам – до  80%.

Вопрос: Не слишком ли оптимистична такая оценка?

Ответ.    Представим себе школьника, имеющего счет в банке, на который за проявленное образовательное усилие сразу начисляются деньги – не просто очки или бонусы, а деньги, которые можно на что-то потратить.  Задал  учителю умный вопрос –   на твоем счету немедленно прибавилось    Решил трудную задачку – еще прибавилось.  Решил простую  – тоже что-то добавилось. Ключевое слово здесь – «немедленно».  Не по окончании школы, не в конце года или семестра – немедленно, сразу.   Кто бы отказался учиться в такой школе?

Вопрос: Каким же образом УД можно будет потратить?

Ответ.    Прежде всего – в образовательном контексте. Например, на них можно будет «купить» освобождение от экзамена или право на дополнительную пересдачу. Возможно, на них можно будет приобрести купоны, дающие скидку на оплату книг, учебных курсов, спортивных секций, театральных билетов, товаров для спорта и туризма. А в будущем – расплатиться ими, полностью или частично, за учебу в университете.  Соответствующие механизмы прорабатываются.  Мы надеемся, что в будущем подобный  способ оплаты образования станет основным.

Но если ставить вопрос более широко, то следует вспомнить об основных функциях денег.  Они ведь не только средство платежа, но и средство накопления.  А в последнем качестве – источник  самоуважения и мерило социального престижа.  Мы надеемся, что со временем роль обычных денег (которые, как мы знаем, могут добываться и накапливаться разными способами) в этом качестве будет становиться все меньше.  А роль «умных денег» – все больше.

Вопрос: Иными словами, вы предлагаете альтернативную валюту, что-то вроде популярных ныне биткоинов ?

Ответ.   Не совсем.  Разница прежде всего в способах  «добычи».  Биткоины «майнятся» на основе сложных алгоритмов, но от самого «майнера» требуется умственных усилий не больше, чем от старателя, орудующего лопатой на золотой жиле. УД же могут быть заработаны исключительно умственным, творческим усилием большей или меньшей интенсивности.  Процесс их добычи можно образно назвать «умным майнингом». На эту тему написан стишок:

 

Хотелось бы всем вам напомнить ,

Что золото роют в горах,

Биткоины майнят на компах,

А доллары – пепел и прах.

 

И только E Mon-ы, как дроны,

Рождаются в наших мозгах!

Пример настоящей валюты –

Надёжно, стабильно и круто!

 

E Mon –условное название нашей альтернативной валюты (сокращение от «education al money»). 

​

Вопрос:   Каким образом «умные деньги»  будут соотноситься с «обычными» деньгами?

Ответ.   В наше время трудно говорить о «обычных» деньгах.  На финансовых рынках торгуются гигантские объемы ценных бумаг и валютных запасов, не привязанных ни к какому производству товаров и услуг.   Операции с этими финансовыми инструментами не связаны с куплей или продажей каких-либо материальных благ, они «абстрактны», оторваны от реальной экономики.   Каким образом, привязанные к реальной экономике набирающие популярность криптовалюты, одну из которых вы упомянули?  А ведь они  скоро  потеснят деньги, эмитируемые Центробанками. 

В отличие от них УД будут прозрачным и точным инструментом, отражающим образовательный потенциал их владельца, а их суммарная масса – образовательный потенциал общества в целом.  Едва ли стоит обесценивать и даже в какой-то мере «опошлять» эти деньги, добытые честным умственным трудом, прямой конвертацией в  "обычные" деньги. Тем не менее, они будут соотноситься с обычной валютой и даже иметь устойчивый «курс» на основе продуманного нами механизма конвертации.  Обсуждение деталей этого механизма выходит за рамки данной дискуссии.  Причем, в отличие от обычных денег, их суммарная «денежная масса» будет ограничена и находится под строгим контролем.

Вопрос: Будут ли УД подвержены инфляции?

Ответ.  Не исключено.  Но мы продумываем  механизмы, альтернативные стихийной инфляции и имитирующие постепенное «принудительное»  обесценивание накоплений  "умных денег", чтобы стимулировать их держателей  зарабатывать новые.

Вопрос:  За успехи в каких  учебных дисциплинах  могут начисляться УД?

Ответ.   В самых разных.   В условиях свободной экономики каждый  взрослый гражданин свободно (по крайней мере, в теории) выбирает для себя наиболее подходящую  сферу для приложения труда и заработка.  Собственно говоря, с разделения труда и начинается экономика.  То же пусть будет и в образовании.  Каждый учащийся, естественно, будет стараться зарабатывать там, где это лично для него интереснее, а значит – проще.   Это своего рода «разделение труда».   В этом мы не видим ничего дурного:  даже если он активно развивает способности лишь в одной дисциплине  – это лучше, чем ни в какой. Напомним, много копий сломано вокруг «неполноценного» образования ортодоксов – эти прилежнейшие в мире учащиеся не учат, видите ли, общеобразовательных дисциплин. А много ли математики учат в музыкальных десятилетках? А много ли музыки в обычных школах?

Вопрос: Кем будут эмитироваться и распределяться УД?

Ответ.   Контролем над общей «денежной массой» должно  заниматься специальное негосударственное учреждение,  «образовательный банк», соучредителями которого станут коммерческие и некоммерческие структуры.   Ведь всякое признанное и оцененное образовательное усилие должно вознаграждаться  некоторой суммой  УД, которая немедленно поступает на личный счет учащегося.

Вопрос: В роли распределителя денег  выступает учитель?

Ответ.   Верно:  в ходе урока  им будет учитель,  имеющий сертификат, подтверждающий право начисления УД.  Наличие такого сертификата, выданного  «образовательным  банком»,  будет  подтверждением его высокого статуса и квалификации.   Это послужит повышению престижа учительской профессии.

Вопрос:   В таком случае школьные оценки станут излишними  – их заменят «умные деньги»?

Ответ.     Вполне возможно, что в будущем действительно так и произойдет.  Необходимо подчеркнуть принципиальную разницу между привычными школьными оценками и «умными  деньгами».  В отличие от оценок, «умные деньги» не коннотативны. Поясним, что имеется в виду.  Предположим, работа каждого ученика на уроке оценивается учителем по 5-балльной шкале.   Совершенно очевидно, что ученик, получивший оценку в  5 баллов, считает себя поощренным за усердие.  А получивший оценку в 2 балла – наказанным за нерадивость.  Иными словами, высокая оценка имеет четко выраженное поощрительное содержание, т.е. позитивную коннотацию.  Низкая – негативную.  Да простится нам грубая аналогия, но напрашивается сравнение с дрессировщиком, который одних подопечных по своему выбору поощряет кусочком (а особо отличившихся, с его точки зрения–двумя кусочками) сахара, а других наказывает плеткой.   Не в этом ли причина  пренебрежительного отношения учащихся к отличникам?  Зачастую даже мотивированные к учебе подростки не стремятся к получению высоких оценок (наоборот, бравируют «двойками»), лишь бы не прослыть отличниками, пай-мальчиками, любимчиками учителя.

Еще один важный нюанс: при оценивании по балльной шкале окончательным итогом является средний балл.   Таким образом, несколько низких («плохих») отметок могут свести на нет высокие («хорошие»).  Не правда ли, в этом есть элемент несправедливости: человек старался, работал, честно заработал «хорошие» отметки, а потом в наказание эти плоды труда у него фактически отобрали.  В экономике такого не бывает: за плохую работу могут понизить зарплату или лишить премии, но не отберут заработанное ранее!

Вопрос:   С «умными деньгами» все будет иначе?

Ответ.     Прежде всего, «умные деньги» не несут коннотативной смысловой нагрузки.  Тот факт, что один ученик заработал на уроке 10 единиц, а другой 20, говорит лишь о том, что второй заработал в 2 раза больше.  Это не означает, что один «слабый», а другой «сильный» – точно так же как то, что один работник-сдельщик заработал в 2 раза больше другого, не означает двукратную разницу в квалификации.  Просто один совершил больше образовательных усилий, или постарался совершить  образовательные усилия большей сложности.

Во-вторых, ВСЕ «умные деньги» накапливаются, а значит, ничто из заработанного не пропадает, не отбирается.  Грубо говоря, сколько заработал – все твое. 

Таким образом, учащийся ощущает себя не поощряемым или наказуемым школяром (трудно не согласиться, что в этом есть известный элемент унижения), а оплачиваемым свободным индивидом.   И хотя размер оплаты по-прежнему зависит от учителя, его функция, на наш взгляд, меняется кардинально.  Из верховного арбитра и вершителя судеб он превращается в облеченного доверием представителя «образовательного банка», ответственного за справедливое денежное вознаграждение.

Вопрос:   В конечном счете, многое будет зависеть от субъективных предпочтений учителя?

Ответ.   У учащихся будет возможность зарабатывать не только на уроках («в режиме онлайн»), но и путем выполнения всевозможных тестов, выступления на конференциях, участия в олимпиадах, конкурсах и т.п.   В том числе, разумеется, и сетевых.   В вагоне поезда или в автобусе, вместо того чтобы  играть в «стрелялки» или болтать в чате, он сможет выполнить тест на знание физики или истории – и заработать!

Вопрос: Как ученик сможет выполнить тест в вагоне поезда?!При помощи своего смартфона?

Ответ.    Совершенно верно. Более того: точно так же, при помощи своего персонального гаджета, он сможет зарабатывать прямо на уроке!  И на экране того же гаджета увидеть, сколько  заработал.

Вопрос: Запрет на пользование гаджетами во время урока придется отменить?

Ответ.    «Урок начался – включите ваши гаджеты»– так звучит один из наших главных слоганов.   Звучит парадоксально лишь на первый взгляд.   Разве не стало очевидным для всех, что запретами на гаджеты ничего не добьешься.  Единственный способ справиться с демоном «гаджетизации» – это приручить, оседлать его.   Поставив гаджет учащегося в центр нашего проекта, мы превратили его из конкурента в компаньона. Как говорил персонаж популярной советской кинокомедии:  «Кто нам мешает – тот нам и поможет».

Вопрос:  УД, заработанные вне урока, будут приравнены к тем, что заработаны на уроке?

Ответ.    Одна из особенностей «цифровой эпохи», в которую мы вступили – стирание граней между, условно говоря, «реальным» и «виртуальным».  Физическое присутствие на «реальном» уроке в конкретном классе конкретной школы и присутствие на «виртуальном» интернет-уроке со временем станут равноправны.  

При входе в систему владелец мобильного устройства выполняет процедуру авторегистрации («зачекинивания») на уроке, подобно тому, как это делает будущий пассажир самолета. 

В этот момент автоматически создается двусторонний канал связи между ним и тем, кто ведет урок.  Этим ведущим может быть как реальный учитель, так и «виртуальный».   Точнее сказать, создается канал связи между мобильным устройством ученика и «учительской» сетевой аппликацией. При помощи удаленного доступа можно подключиться не только к  «виртуальному», но и к вполне реальному уроку.  Нынешние технологии видеоконференций вполне это позволяют – а вскоре появятся новые, еще более совершенные.

Вопрос: Продолжая  смелое сравнение с пассажиром самолета:  куда лететь, точнее, к какому уроку подключаться издалека– ученик выбирает сам?

Ответ.    Безусловно. Со временем система образования будет выглядеть именно таким образом:  каждый составляет себе индивидуальную программу обучения – и подключается к тем урокам, которые его интересуют. 

Мы предлагаем концепцию «глобального урока», состоящего из «активностей». «Активность» – это процесс участия конкретного учащегося в конкретном уроке.  «Первичным атомом», из которых соткан «глобальный урок», является «активность», т.е. участие конкретного учащегося в конкретном уроке. Урок – это сумма активностей, совместное творчество всех его участников.

Вопрос: Эта «активность» сводится к зарабатыванию  «умных  денег»?

Ответ.   Точнее, «активность» заключается в совершении «полезных» образовательных усилий.  Каждое   образовательное  усилие вознаграждается некоторой суммой УД.  Поэтому смысл процедуры, которую мы условно назвали «зачекиниванием», гораздо шире, чем просто регистрация на уроке при помощи мобильного устройства.  Он заключается в том, что  «зачекинившийся» становится участником «глобального урока» – создается новая «активность». При этом на личном счете учащегося прибавляется какая-то минимальная сумма «умных денег» – просто за то, что заинтересовался данным уроком, и тем самым уже совершил некоторое образовательное  усилие.

Вопрос:   Осознаете ли вы, что не только виртуальный, но и обычный урок, на котором будут работать эти «активности» – это уже не классический школьный  урок, что придется искать какие-то новые формы его проведения?

Ответ.      Безусловно.  Структура урока неизбежно видоизменится, чтобы «активности» могли раскрыться наиболее полно и эффективно.  Учитель, расхаживающий по классу с гаджетом, при помощи которого он начисляет «умные деньги» ученикам– это, образно говоря, персонаж уже другого «фильма», для которого придется писать сценарий, отличный от нынешнего.  Не только структура урока, но и его дидактическое наполнение претерпят изменения.  Какие именно – не беремся прогнозировать, это выяснится со временем.

Вопрос: Предположим,  учащийся проявил интерес к этой игре.   Где  гарантия, что через какое-то время она ему не наскучит? 

Ответ.    Иными словами, каковы механизмы поддержания длительного интереса к игре?

Прежде всего, будет работать известный психологам эффект «втягивания»: чем больше сил и времени вложено в какое-то предприятие, тем выше мотивация не «сходить с дистанции», а продолжать вкладываться, чтобы получить максимальную отдачу.  У ученика, потратившего немалые усилия на то, чтобы заработать 500 единиц «умных денег» и видящего перед собой конкурентов, заработавших 1000, возникает естественное желание напрячься и заработать еще 500. На следующем этапе будет работать «эффект привыкания». Все мы играем в какие-то привычные игры, не задумываясь об этом.  Интерес к игре подпитывается положительными эмоциями, которые она регулярно доставляет.  Например,  многие  хозяйки  следят за скидками на товары,   распродажами и т.п.   Цель этой игры – не только выигрыш для семейного бюджета (обычно он невелик  в сопоставлении с потраченным временем), но и удовлетворение от удачной покупки.  «Втянувшись»,  в эту игру играют постоянно, она становится частью привычного образа жизни.   Наша игра, приносящая несравненно больше положительных эмоций (притом более высокого порядка), также станет привычной для тех, кто в нее втянулся.

А когда  "умные деньги" станут средством платежа (то есть станет возможным  расплатиться ими за обучение – самостоятельно, без помощи родителей!), появится еще один мощный стимул «не расслабляться». 

Вопрос.  Ваш оптимизм радует, но согласитесь, что такой метод оплаты образования  – дело далекого будущего.  А выработка «эффекта привыкания» требует длительного времени. 

Ответ. Еще один психологический механизм  знаком каждому, кто когда-либо играл в компьютерные игры. Играющий проходит по цепочке уровней игры, причем каждый последующий сложнее предыдущего, но в случае успеха можно заработать гораздо больше  очков .  "Пропуском" в более высокий уровень служит сумма очков, набранная в текущем уровне.  Стимулом для успешного прохождения текущего уровня является желание попасть на следующий– более сложный, но и более "прибыльный". Этот как бы «капиталовложение»: накопленный на текущем уровне "капитал" вкладывается в "расширение производства" очков,  обменивается на "инвестиционные ожидания", т.е. надежду возместить его с прибылью. У нас этот механизм будет иметь очевидное экономическое содержание, какое именно –  это тоже наше «ноу-хау», рассмотрение которого выходит за рамки данной дискуссии.

Вопрос: Со временем окажется,  что у разных учеников на счету разное количество «умных денег».   Оцениваете ли вы возможные последствия, порожденные эти неравенством?

           Ответ. Во-первых, личный счет учащегося будет дискретным, как и всякий банковский счет.   Во-вторых,  мы ставим всех участников проекта в равные стартовые условия.  Успех зависит от самого учащегося.  Ему не поможет богатый папа, имеющий возможность нанять трех репетиторов. Ученик рядовой  провинциальной школы будет иметь те же возможности заработать, что и ученик привилегированной столичной школы.   Нам кажется, что проект будет работать именно в пользу социальной справедливости.  В-третьих, как уже сказано,  каждый получит возможность сосредоточиться на той дисциплине или наборе дисциплин, которые ему ближе, где ему удобнее зарабатывать.  Это то самое разделение труда, с которого начинается экономическая свобода.  Которая, как мы знаем, творит чудеса.

Да,  «уравниловки» не будет. Если один ученик окажется более любознательным, более мотивированным к успеху, более настойчивым, чем другой – так ведь и обычная экономика строится (по крайней мере, в идеале должна строиться) на конкуренции, где выигрывает более инициативный.  Почему бы не предложить будущим специалистам и предпринимателям уже на школьной скамье учиться быть конкурентными?  При том, что во «взрослой» конкуренции, как мы знаем, правило «play the game» частенько (мягко говоря) нарушается, не говоря уже о множестве случайных факторов. В нашей «gаme» все будет по-честному и без случайностей.

Вопрос: «Личный счет учащегося будет дискретным». Родители ученика получат  к нему доступ?

Ответ. УД по определению не могут быть заработаны на чем-то криминальном, общественно опасном или аморальном (между прочим, в отличие от «обычных» денег) и не могут быть потрачены на подобные цели.  Этого достаточно для того, чтобы родительский контроль был необязательным. 

Что же касается родительского интереса к образовательным успехам их «чада», то ключевой момент в том, что УД не оценивают успеваемость или поведение.  Они начисляются за образовательные усилия, по большей части добровольные.  Ученик самостоятельно решает, где и какие образовательные усилия он предпринимает.  Если родители проявляют к этому интерес (как и должно быть), они могут предложить ему сделать личный счет открытым для них.   А он уже решает, предоставить им полный доступ, частичный или никакого.  Предположим, ученик увлекается шахматами и регулярно зарабатывает "умные деньги" в конкурсах решения шахматных задач.  Родители не одобряют его увлечение, считая, что оно отвлекает от учебы (это спорное мнение: известно, что шахматы развивают логику и дисциплину мышления).  В такой ситуации ученик может сделать открытой для родителей только информацию об общей сумме накоплений и ее динамике, без детальной информации об их источниках.  Пусть он сам проявляет ответственность и отвечает за то, как использует свободное время.

Вопрос: Кто  будет иметь доступ ко всей информации?

Ответ. Специалисты «образовательного банка» будет не просто иметь доступ, а активно работать с ней, «мониторить» с применением современных технологий.  Собственно говоря, одна из главных целей (и одновременно одно из главных условий успеха) проекта –  глобальный мониторинг образовательных усилий. Он будет включать в себя всевозможные методы обработки  агрегированных  данных на основе факторного анализа, кластеризации и т.п., а на выходе будут рекомендации по повышению учебной мотивации, адресные и персональные программы в разрезе школы, класса, конкретного учащегося.

           Вопрос: Выходит, без  «Большого Брата» не обойтись?

           Ответ. Все мы, живущие в эпоху информационной глобализации, находимся, грубо говоря,  «под колпаком».  Любой наш «клик мышкой» где то фиксируется, учитывается  и обрабатывается.  Где-то в «облаке» мощные машины обработки «BigData» перерабатывают гигантские массивы приватной информации в интересах владельцев интернет-платформ.   В итоге, например, войдя в Интернет, любой из нас увидит рекламу именно тех товаров и услуг, которые могли бы заинтересовать именно его.  Для нас создается как бы персональное информационное пространство, однако ценой частичного отказа от приватности.  До какой степени это оправдано в отношении взрослых граждан – вопрос моральный и юридический, который с временем будет стоять все острее.  Однако мы убеждены, что в отношении учащихся такой глобальный непрерывный мониторинг образовательных усилий абсолютно оправдан.

Вопрос: В какой мере, с вашей точки зрения,  УД повысят мотивацию и эффективность обучения?

Ответ. Надеемся, что кардинальным образом.  Вспомним,  какими галопирующими темпами начинает развиваться экономика, когда на смену патриархальному полуфеодальныму хозяйству приходит свободный конкурентный рынок.   Когда на смену крепостным отношениям, цехам и гильдиям приходят отношения между свободными индивидами, самостоятельно выбирающими область приложения труда, самостоятельно отвечающими за свои действия.   Современная школа во многом несет отпечаток патриархальных отношений, уходящих корнями в средневековье.  Утрируя, можно сказать, что в сфере образования Новое Время еще не наступило.   

Вопрос: Вы выступаете за насаждение в школе культа индивидуализма?           

Ответ: Ни в коем случае.  Мы безусловно за воспитание в духе коллективизма и сотрудничества. Но не за принудительное объединение подневольных, закрепощенных школяров в искусственно созданные формальные коллективы, а за добровольное сотрудничество свободных ответственных индивидов.   Каковы будут формы такого сотрудничества, мы пока не точно знаем.  Но нет сомнения, что это будут здоровые устойчивые формы, поскольку вырастут на почве совместного экономического интереса, равноправия и честных правил игры.

Вопрос:   Альтруизму в вашей «новой школе» не будет места?

Ответ:  Напротив, мы уверены, что родятся какие-то новые, дотоле невиданные формы бескорыстной взаимопомощи.  Обратите внимание вот на какой факт.  В последние десятилетия нравы в странах Запада сильно смягчились.  Толерантность, уважение прав меньшинств, осуждение насилия стали привычными поведенческими кодами.  И только в школах повсеместно (пусть и меньше, чем прежде) дерутся, издеваются над новичками, дразнят «чужаков», пакостят учителям.  Не пережитки ли это средневекового варварства?  Новая «учебная экономика», в отличие от традиционной, минует стадию первоначального накопления и «дикого капитализма», ей не понадобятся столетия для гуманизации и возникновения благотворительности.

Мы предполагаем, что в «учебной экономике» будет преодолено противоречие между доминантами свободы индивида и социальной ответственности.  Экономика, ориентированная на приоритет индивидуальных ценностей,  предполагает децентрализацию и  автономность от государственных институтов. Экономика, ориентированная на социальную ответственность, предполагает  государственное вмешательство и регулирование.   Новая «учебная экономика», будучи сверх либеральной, децентрализованной и свободной от бюрократии, обеспечит, тем не менее, равные возможности для всех.  И самое главное – гарантирует стопроцентную занятость, недостижимую в обычной экономике даже теоретически!  Никто из желающих работать не окажется «за бортом».  И более того – получит работу, которая ему по душе.

Вопрос:   Сказав «А», следует сказать и «Б».  Если зашел разговор  об «учебной экономике», значит, в ней должны присутствовать аналоги традиционных микро- и макроэкономических понятий  и инструментов.  Как будут выглядеть спрос, предложение, ценовое равновесие?  Как вообще будет определяться «цена» образовательного усилия?  Будут ли задействованы, и если да, то как, понятия кредита и процента, ликвидности, инвестиций, инфляции (о которой вы вскользь упомянули) и т.д. и т.п.?  Как будут работать, хотя бы теоретически, механизмы обмена «умных денег» на реальные товары и услуги?            

Ответ:   Поставленные вопросы правомерны.  На одни у нас есть четкий ответ.  На другие – мы его ищем.  Мы предполагаем, что некоторые механизмы возникнут естественным путем, как это происходило в традиционной экономике. Мы пытаемся предсказать, как они будут выглядеть, смоделировать будущую «учебную экономику. 

Вопрос:   Прогнозирование и моделирование – это хорошо, но для уверенности в успехе необходим реальный, «живой» эксперимент.

Ответ:    Эксперименты в реальных классах проводятся, и их итоги превосходят все ожидания.  Конечно, накопленная на сегодняшний день статистика недостаточна для того, чтобы сделать на ее основе подкрепленные фактами выводы.  Но на нашей стороне обширная статистика экспериментов по повышению учебной мотивации.  Она убедительно показывает, что даже небольшие усилия по повышению учебной мотивации приводят к резкому росту успеваемости, к оздоровлению атмосферы в школах.  Мы убеждены, что предлагаемый нами механизм приведет к решающему росту мотивации – а значит, к поистине революционным сдвигам в системе образования.